Бродский Иосиф - Мрамор
Иосиф Бродский
Мрамор
I акт
[Второй век после нашей эры.]
[Камера Публия и Туллия: идеальное помещение на двоих: нечто среднее
между однокомнатной квартирой и кабиной космического корабля. Декор: более
Палладио, чем Пиранезе. Вид из окна должен передавать ощущение значительной
высоты (скажем, проплывающие облака), поскольку тюрьма расположена в
огромной стальной Башне, примерно в километр высотой. Окно -- либо круглое,
как иллюминатор, либо -- с закругленными углами, как экран. В центре камеры
-- декорированная под дорическую колонна -- или опора: внешняя сторона
ствола, внутри которого -- лифт. Ствол этот проходит через всю Башню как
некий стержень или ось. Он и в самом деле стержень: все, появляющееся в
течение пьесы на сцене, и все, с нее исчезающее, появляется или исчезает
через находящееся в этом стволе отверстие, являющееся помесью ресторанного
лифта и мусоропровода. Рядом с этим отверстием -- дверь главного лифта,
которая открывается только один раз: в начале 3-го акта. По обе стороны
ствола -- альковы Публия и Туллия. Все удобства -- ванна, стол, умывальник,
нужник, телефон, телеэкран, вмонтированный в стену, стеллажи с книгами. На
стеллажах и в стенных нишах -- бюсты классиков.
Полдень.
Публий, мужчина лет тридцати -- тридцати пяти, полный, лысеющий,
прислушивается к пению канарейки в клетке, стоящей на подоконнике. Со
времени поднятия занавеса проходит минута, в течение которой слышно только
пение канарейки.]
Публий. Ах, Туллий! Как сказано у поэта, что, должно быть, слышит в Раю
Господь, если здесь, на земле, нас ласкают такие звуки.
[Туллий, лет на десять старше Публия, сухощавый, поджарый, скорее
блондин. В момент поднятия занавеса лежит в ванне, из которой поднимается
пар, читает и курит.]
Туллий ([не отрываясь от страницы]). У какого поэта?
Публий. Не помню. Кажется, у персидского.
Туллий. Варвар. ([Переворачивает страницу.])
Публий. Ну и что ж, что варвар?
Туллий. Варвар. Армяшка. Черный жоп. Вся морда в баранине.
[Пауза; пение канарейки.]
Публий ([подражая птичке]). У-ли-ти-ти-тююю-у...
Туллий ([поворачивает кран; шум льющейся воды]).
Публий. У-ли-тит-ти-тююю-уу... Туллий!
Туллий. Ну?
Публий. У тебя от пирожного ничего не осталось?
Туллий. Посмотри в тумбочке... Свое-то, небось, сожрал. Друг животных.
Публий. Я, Туллий, понимаешь, совершенно случайно. Я не хотел. Пирожное
было так неожиданно. Поэтому я и не мог его хотеть. Я как раз хотел
оставить. Вернее, уже потом, когда съел, захотел. Это же было так внезапно!
Сколько сижу, сроду пирожных не видел.
Туллий. И уже не увидишь. Этого, по крайней мере.
Публий. Да? Почему?
Туллий. Читай инструкцию. ([Швыряет книгу на пол, потягивается в
ванне.]) У них там компьютер. Составляет меню. Повторение блюда возможно раз
в двести сорок три года.
Публий. Почем ты знаешь?
Туллий. Я сказал: читай инструкцию. Там все сказано. Том шестой,
страница тридцатая. Буква "П" -- Питание... Советую ознакомиться.
Публий. Я не мазохист.
Туллий. Ну, мазохист или нет, а пирожного, душка Публий, ты больше не
увидишь. До конца своих дней. Если только ты не Агасфер.
Публий. К сожалению... То есть, что я?! к счастью.
Туллий. Залезь в тумбочку. Бедная канарейка...
[Публий направляется к алькову Туллия, открывает тумбочку, роется в
ней: извлекает кусок пирожного, смотрит на него некоторое время; потом
неожиданно быстро съедает.]
Туллий ([возмущенно кричит, вылезая из ванны]). Что ж ты, сука,
делаешь! Это же для канарейки! ([Внезапно успокаивая
